Раскопки на рёлке:
как студенты АмГУ участвовали в археологической экспедиции?
Археолог должен работать кисточкой, а раскоп должен быть полон всевозможных предметов. С такими представлениями я, четверокурсница ФФ Виктория Филиппова, отправилась на первую в своей жизни археологическую практику. На моем направлении подготовки подобная практика не предусмотрена, но мне хотелось провести лето с пользой. И вариант не заставил себя ждать. Забегу вперёд: за три недели кисточку в руках я не держала ни разу, лопатой же поработать пришлось. Итак, 4 июля мы отправились в Сковородинский район в село Албазино.
Быт «археологов»
В этом районе на севере нашей области находятся два крупных исторических памятника – Албазинский острог и Ангайский могильник. Студенческая экспедиция из АмГУ работала на втором из них. Палаточный лагерь раскинулся прямо в селе.
Группа приехала небольшая – студентов вместе с преподавателями около 20 человек. В экспедицию поехали не только ребята из АмГУ, было несколько человек из ДальГАУ. А уже на месте мы познакомились со студентами из Владивостока. Почти каждую неделю к нам приезжали новые группы: были и ребята из ДВОКУ, и просто люди, интересующиеся историей, а в конце месяца приехала группа юнармейцев и палеонтолог из Благовещенска. Под конец нас собралось около 70 человек.
В первую неделю мы ставили лагерь. Кроме своего спального места нужно было организовать кухню, баню, место общего сбора. Хорошо, что организаторы экспедиции сняли дом в селе, там можно было вскипятить чайник, зарядить телефоны. Сложнее было с завтраками. Перебои с электричеством вынуждали готовить на костре. Повезло, что в экспедицию отправился человек, который смог решить проблемы с электричеством в арендованном доме и подключить палаточный лагерь. В первую неделю строили баню. Всё это время мыться и стирать ходили на Амур. Шутили, что попробовали настоящую сельскую жизнь. Но бытовые мелочи не помешали вечерним посиделкам у костра в хорошей компании. Первое время мы часто так собирались и всегда оставались допоздна, несмотря на работу, которая начиналась уже в 8 утра.
Группа приехала небольшая – студентов вместе с преподавателями около 20 человек. В экспедицию поехали не только ребята из АмГУ, было несколько человек из ДальГАУ. А уже на месте мы познакомились со студентами из Владивостока. Почти каждую неделю к нам приезжали новые группы: были и ребята из ДВОКУ, и просто люди, интересующиеся историей, а в конце месяца приехала группа юнармейцев и палеонтолог из Благовещенска. Под конец нас собралось около 70 человек.
В первую неделю мы ставили лагерь. Кроме своего спального места нужно было организовать кухню, баню, место общего сбора. Хорошо, что организаторы экспедиции сняли дом в селе, там можно было вскипятить чайник, зарядить телефоны. Сложнее было с завтраками. Перебои с электричеством вынуждали готовить на костре. Повезло, что в экспедицию отправился человек, который смог решить проблемы с электричеством в арендованном доме и подключить палаточный лагерь. В первую неделю строили баню. Всё это время мыться и стирать ходили на Амур. Шутили, что попробовали настоящую сельскую жизнь. Но бытовые мелочи не помешали вечерним посиделкам у костра в хорошей компании. Первое время мы часто так собирались и всегда оставались допоздна, несмотря на работу, которая начиналась уже в 8 утра.
Места работы
Албазинский острог находится внутри села Албазино на территории церкви. Известен он ещё с Ⅶ века. Раскопки начались в 70-х годах прошлого века. Чаще всего там находят керамику, а самыми запоминающимися из находок были фундамент церкви и две братские могилы, в которых обнаружили тела погибших в сражениях албазинцев.
На первый взгляд, такие находки кажутся скучными, но ведь археологи ищут не вещи, а совокупность вещей и сооружений, чтобы построить картину прошлого. Не бывает неинтересных находок, они все значимы. Возглавляющий работу на этом раскопе учёный секретарь Фонда «Петропавловск» Андрей Черкасов отметил:
– Это производит сильное впечатление, когда понимаешь, какие здесь велись боевые действие, какие были потери.
Острог ранее считался неофициальной столицей Дальнего Востока, был одним из крупнейших, признан военной крепостью, вокруг которой находились посады, дома крестьян и казаков. Производя здесь раскопки, мы можем получить представление о русском народе, его быте, о том, как осваивалось Приамурье.
Второй памятник – это Ангайский могильник, самый северный из всех, что находятся в Амурской области. Он расположен в 30 минутах езды от Албазина, находится на границе с Забайкальем, где раньше обитали представители других культур, этнических групп, и возможно, здесь, происходили этнические контакты между населением Верхнего, Среднего Амура и Забайкалья. За последние годы тут было раскопано несколько погребений, найдено множество украшений и предметов вооружения. Но это лишь вещи, настоящую значимость играет антропологический материал: например, с помощью найденных костных останков, смогли произвести графическую реконструкцию и восстановили облик женщины, жившей примерно 800 лет назад. Хотя её этническая принадлежность осталась неизвестна, можно точно сказать, что она принадлежала к дальневосточной расе. Когда раскопки окончательно закончатся, в музее АмГУ можно будет увидеть полную экспозицию вместе с этим черепом.
На первый взгляд, такие находки кажутся скучными, но ведь археологи ищут не вещи, а совокупность вещей и сооружений, чтобы построить картину прошлого. Не бывает неинтересных находок, они все значимы. Возглавляющий работу на этом раскопе учёный секретарь Фонда «Петропавловск» Андрей Черкасов отметил:
– Это производит сильное впечатление, когда понимаешь, какие здесь велись боевые действие, какие были потери.
Острог ранее считался неофициальной столицей Дальнего Востока, был одним из крупнейших, признан военной крепостью, вокруг которой находились посады, дома крестьян и казаков. Производя здесь раскопки, мы можем получить представление о русском народе, его быте, о том, как осваивалось Приамурье.
Второй памятник – это Ангайский могильник, самый северный из всех, что находятся в Амурской области. Он расположен в 30 минутах езды от Албазина, находится на границе с Забайкальем, где раньше обитали представители других культур, этнических групп, и возможно, здесь, происходили этнические контакты между населением Верхнего, Среднего Амура и Забайкалья. За последние годы тут было раскопано несколько погребений, найдено множество украшений и предметов вооружения. Но это лишь вещи, настоящую значимость играет антропологический материал: например, с помощью найденных костных останков, смогли произвести графическую реконструкцию и восстановили облик женщины, жившей примерно 800 лет назад. Хотя её этническая принадлежность осталась неизвестна, можно точно сказать, что она принадлежала к дальневосточной расе. Когда раскопки окончательно закончатся, в музее АмГУ можно будет увидеть полную экспозицию вместе с этим черепом.
«Ничего не нашли – тоже результат»
Археологические изыскания длятся десятилетиями: завешается один этап, и работу продолжают другие исследователи, а здесь ещё года два-три будут трудиться большие группы студентов.
Раскопкам предшествует археологическая разведка. Об ее особенностях рассказал заведующий кафедрой истории и религиоведения, профессор, доктор философских наук Андрей Павлович Забияко. По его словам, Ангайский могильник нашли неслучайно. Памятники, представляющие собой жилища или могильники, обычно располагаются в таких местах, где удобно жить, где не жарко и достаточно дров, поэтому наиболее перспективные места для поиска – рёлки. Это сухие возвышенные места рядом с бывшими водоёмами – старицами. Старицы похожи на озёра: длинные, протяжённые вдоль русла реки. Рёлки – возвышенные места, идущие вдоль стариц, они наиболее высокие, солнечные, быстро просыхают, поэтому и жить здесь удобнее, и хоронить, потому что территория редкозатопляемая. При выборе места нужно ориентироваться на них, но нет никакого смысла исследовать абсолютно всю поверхность, ходить туда-сюда.
Памятники, такие как этот, ищут по западинам. Это прогибы почвы, которые остались после того, как могилу засыпали, или после того, как люди покинули свой дом. Например, построил человек жилище, крышу, стены, а потом решил уйти, и дом со временем ветшает и проваливается, в итоге остаётся яма. И чтобы остатки дома, нужно приметить сухое высокое место, проходя по рёлке, выглядывая эти самые западины. Нужно знать местность, климатические условия и традиции, которые существовали у народов, что там жили.
Андрей Павлович вместе с Алексеем Олеговичем Беляковым выехал из Албазина и через какое-то время заметил рёлку. Они остановились, чтобы проверить её, через какое-то время натоптали западину и решили её изучить: взяли самую глубокую западину и сделали шурф – такую небольшую яму, чтобы проверить, есть ли что под землёй. В ней не нашли ничего кроме мусора, а во второй западине обнаружили череп. Было ясно – нашли могильник, памятник. Далее нужно было зафиксировать западину, поставить над ней раскоп на следующий год.
Чтобы найти памятник таким способом, нужно проанализировать местность и, ориентируясь на такие участки рельефа, как рёлки, двигаться по ним в поисках западин. Вот так и занимаются археологической разведкой.
В этом году раскопом Ангайского могильника занимались около трёх недель, но нашли только маленький осколок фарфора.
– Археологические работы вовсе не завязаны на поиске сенсационных находок, – говорит Андрей Павлович. – Они системны, служат для изучения территории, общего плана памятника, поэтому группы должны быть готовы к тому, что, возможно, не смогут ничего найти: ни вещи, ни кости. Но если они правильно копают, получают важный результат – понимание планиграфии памятника, то есть то, как там расположены объекты. А то, что ничего не нашли, тоже результат.
Раскопкам предшествует археологическая разведка. Об ее особенностях рассказал заведующий кафедрой истории и религиоведения, профессор, доктор философских наук Андрей Павлович Забияко. По его словам, Ангайский могильник нашли неслучайно. Памятники, представляющие собой жилища или могильники, обычно располагаются в таких местах, где удобно жить, где не жарко и достаточно дров, поэтому наиболее перспективные места для поиска – рёлки. Это сухие возвышенные места рядом с бывшими водоёмами – старицами. Старицы похожи на озёра: длинные, протяжённые вдоль русла реки. Рёлки – возвышенные места, идущие вдоль стариц, они наиболее высокие, солнечные, быстро просыхают, поэтому и жить здесь удобнее, и хоронить, потому что территория редкозатопляемая. При выборе места нужно ориентироваться на них, но нет никакого смысла исследовать абсолютно всю поверхность, ходить туда-сюда.
Памятники, такие как этот, ищут по западинам. Это прогибы почвы, которые остались после того, как могилу засыпали, или после того, как люди покинули свой дом. Например, построил человек жилище, крышу, стены, а потом решил уйти, и дом со временем ветшает и проваливается, в итоге остаётся яма. И чтобы остатки дома, нужно приметить сухое высокое место, проходя по рёлке, выглядывая эти самые западины. Нужно знать местность, климатические условия и традиции, которые существовали у народов, что там жили.
Андрей Павлович вместе с Алексеем Олеговичем Беляковым выехал из Албазина и через какое-то время заметил рёлку. Они остановились, чтобы проверить её, через какое-то время натоптали западину и решили её изучить: взяли самую глубокую западину и сделали шурф – такую небольшую яму, чтобы проверить, есть ли что под землёй. В ней не нашли ничего кроме мусора, а во второй западине обнаружили череп. Было ясно – нашли могильник, памятник. Далее нужно было зафиксировать западину, поставить над ней раскоп на следующий год.
Чтобы найти памятник таким способом, нужно проанализировать местность и, ориентируясь на такие участки рельефа, как рёлки, двигаться по ним в поисках западин. Вот так и занимаются археологической разведкой.
В этом году раскопом Ангайского могильника занимались около трёх недель, но нашли только маленький осколок фарфора.
– Археологические работы вовсе не завязаны на поиске сенсационных находок, – говорит Андрей Павлович. – Они системны, служат для изучения территории, общего плана памятника, поэтому группы должны быть готовы к тому, что, возможно, не смогут ничего найти: ни вещи, ни кости. Но если они правильно копают, получают важный результат – понимание планиграфии памятника, то есть то, как там расположены объекты. А то, что ничего не нашли, тоже результат.
Виктория ФИЛИППОВА
Автор
